Корреспондент «Московских новостей» сходила в «Родительский клуб ЛГБТ» и с удивлением обнаружила там немалое количество мам и пап детей с традиционной ориентацией. Они рассказали, зачем им это нужно.
До конца года Госдума РФ рассмотрит законопроект о запрете пропаганды гомосексуализма по всей России. Ранее его уже приняли в Санкт-Петербурге. Авторы законопроекта утверждают, что он направлен на защиту детей от влияния ЛГБТ-сообщества. На фоне этого активно развивается «Родительский клуб ЛГБТ», в который все чаще вступают гетеросексуалы.
«Родительский клуб ЛГБТ» — проект Санкт-Петербургской организации «Выход», выступающей за права гомосексуалов. Здесь проходят встречи и дискуссии родителей геев и лесбиянок, совершивших coming-out, то есть открыто заявивших о своей ориентации. Как выяснилось, встречи клуба посещают не только родители ЛГБТ-детей, но и просто сочувствующие им мамы и папы гетеросексуальных детей, которые хотят оказать моральную поддержку.
«Родителям детей с нетрадиционной ориентацией важно понять, почему это случилось именно с их детьми. Они приходят на собрания, чтобы посмотреть на других мам, выговориться, поделиться опытом. Детям клуб дает знания о том, как правильно «открыться», — рассказывает координатор проекта Нина Созаева. По ее словам, клуб стал особенно необходим после того, как в Санкт-Петербурге приняли закон о запрете пропаганды гомосексуализма (аналогичный проект для всей России Госдума рассмотрит до конца этого года). — Теперь же и детям, и родителям стало еще сложнее, неприятие со стороны государства и общества только возросло».
Помимо клуба отдельно появился целый «Альянс гетеросексуалов за равноправие ЛГБТ». «Московские новости» встретились с людьми, у которых есть свои дети с традиционной ориентацией, но которые помогают ЛГБТ-сообществу.
Галина, химик, 52 года, Москва
Я начала поддерживать ЛГБТ-движение, потому что стала замечать, как в среде моих ровесников сильно развита гомофобия. Где бы не заговорила на эту тему, везде, даже среди моих друзей, которых я знаю много лет, встречаю непонимание.
Когда 27 мая в Москве запретили, мы решили выйти к Мосгордуме. Буквально через десять минут меня отволокли в автозак. Присудили штраф в 500 рублей за то, что я якобы стояла с антипутинским плакатом. В отделении познакомилась с активистами «Радужной ассоциации» и узнала о существовании «Родительского клуба».
У меня пятеро детей — дочь и четыре сына, все гетеросексуалы. Не все поддерживают мой активизм, хотя я с детства говорила им, что любовь цвета не имеет. Если человек любит другого человека, не имеет значения, какого он пола. Но и социум, и церковь навязывают определенные стереотипы и фобии.
Я хочу помогать не только детям, но и родителям. Вижу, что на собрания приходят мамы, которые растеряны и не знают, что делать. Их нужно просто информировать, объяснять, что гомосексуализм — не болезнь. Я думаю, что мне было бы легко принять своего ребенка любым. Это нормально для матери — любить ребенка таким, какой он есть. В конце концов, все дети неидеальны.
Ольга, сотрудник музея, 49 лет, Москва
Я человек довольно далекий от ЛГБТ-сообщества, но в последнее время все чаще вижу нападки со стороны власти и общества. Меня смущает уровень гомофобии. Это задевает, ведь моим детям предстоит жить в таком обществе. А хуже всего, что это поддерживается на государственном уровне и даже православная церковь принимает участие в травле. Я христианка, но не могу согласиться с такой позицией церкви.
Дети у меня самые обычные. Я не обсуждаю с ними свою позицию, чувствую, что они еще к этому не готовы. А, возможно, пока что даже негативно отреагируют. Думаю, что родителям ЛГБТ-детей трудно их принять из-за давления общественного мнения. Всем важно, что скажет соседка по лестничной клетке, коллеги, друзья. К тому же свою роль играет и негативная информация, непросвещенность. Будь мой ребенок гомосексуалистом, я бы, конечно, за него боялась, но поддержку он бы получил во всем, никакого осуждения. Думаю, чтобы добиться поддержки, ЛГБТ-сообщество должно занять взвешенную позицию и делать свои акции менее эпатажными и более спокойными и конструктивными.
Светлана Левина, лингвист, 38 лет, Санкт-Петербург
Почему я борюсь за права ЛГБТ? Коротко: ненавижу фашизм и глупость и знаю, каково быть изгоем. В 1919 году на Украине добрые люди спрятали мою прабабушку-еврейку на чердаке от петлюровцев. Поэтому я живу. Я благодарна этим людям не только за то, что они рискнули своей жизнью, но и за то, что они не приняли на веру общепринятое мнение — раз еврей, значит — враг. И это на Украине, где антисемитизм принимал самые дикие формы. Именно поэтому я считаю моральной обязанностью защищать меньшинство.
Я бы не определяла свое отношение к ЛГБТ как позитивное или негативное. Я просто не вижу разницы между ними и собой. А между гомофобами и собой — вижу. Я узнала о существовании геев лет в 13, наверное. Подумала — ну, много на свете странных людей. Негатива не было. А 15 лет назад в гомосексуальности мне признался близкий друг. За него было очень страшно. И еще было непонятно: как это? Я стала читать научно-популярную и художественную литературу, и поняла. Кроме него, давно знаю бисексуалку и несколько лет — лесбиянку. Если бы я узнала, что мой ребенок нетрадиционной ориентации, никакого негатива я бы к нему не испытывала. Я этого очень не хочу — учитывая российские реалии. Но я же понимаю, что это не развращенность и не болезнь. Если мой сын окажется геем, у меня возникнут дополнительные родительские обязанности.
Иван Симочкин, гражданский активист, 43 года, Москва
ЛГБТ-правозащитной и просветительской деятельностью я занялся три года назад. До этого момента я вообще не задумывался о гомосексуалах, и, в целом, в общем-то имел достаточный набор распространённых стереотипов о геях. Эту тему я считал «неприличной», то, о чём лучше вообще не думать и не говорить. Моё отношение изменилось, когда у меня появился друг — открытый гей Александр Хоц. Он гражданский активист, художник, интеллигентный человек, которого я очень уважаю. Знакомство с ним заставило меня задуматься о том, что я, видимо, что-то не понимаю, я стал вникать в ситуацию, и она меня ужаснула своей несправедливостью, абсурдом. Мне самому тоже было не просто избавиться от гомофобных предрассудков. Я прочитал массу статей о геях и лесбиянках, ужаснулся чудовищной расправе над своим кумиром детства — великим математиком Аланом Тьюрингом, которого британцы преследовали за гомосексуальность и довели до самоубийства. Я математик по призванию и образованию, ещё в школьные годы изучал программирование по книгам Алана Тьюринга. Но даже когда я все это знал и активно поддерживал ЛГБТ-правозащитное движение, периодически на меня накатывали сомнения: «А может всё не так, может, меня обманули, и все эти однополые отношения – на самом деле извращение, какие-то неприличные сексуальные игрища?» Тогда я садился и начинал ещё раз перебирать объективные аргументы.
Сейчас, когда я понимаю, что гомосексуальность — это врождённое человеческое свойство, столь же нормальное, как и гетеросексуальность. У меня нет никаких «страхов», если бы я вдруг узнал, что моя дочь (а у меня две дочери) лесбиянка. Я бы воспринял это совершенно спокойно и постарался бы насколько в силах поддержать своего ребёнка. Конечно, в нашей гомофобной стране, родители геев и лесбиянок — несчастные люди. Несчастные не потому, что их дети «не такие», а потому что им приходится переживать за своего ребёнка, который на протяжении всей жизни будет подвергаться травле, унижениям, оскорблениям, и возможно, насилию. Разумеется, я говорю об адекватных родителях, а не о тех, которые сдают своего сына-гея в психушку или выгоняют из дома.
Анна Литвина-Семенова, инструктор по уходу за детьми, 32 года, Санкт-Петербург
После того, как в Санкт-Петербурге приняли этот фашистcкий, по сути, закон, стало очевидно, что молчать нельзя. Я могу не относится к ЛГБТ-сообществу, но проблемы, с которыми мы столкнулись — это проблемы всего общества, проблемы массового нарушения прав человека. Да, я состою в гетеросексуальном браке, у меня есть дети. Я считаю крайне опасным для общества в целом и для моих детей в частности, что уровень агрессии в обществе и прогрессия фашизма увеличивается. И главное — что все это поддерживается на государственном уровне.
По мере своих сил я принимаю участие в общественных акциях, флэшмобах, обращениях, просветительской деятельности. У меня были и есть знакомые в среде ЛГБТ, причем представители были от каждой из букв в аббревиатуре. Но не эти качества или особенности делали или не делали их моими друзьями.
Как родитель я, конечно, часто пытаюсь представить, как я отнесусь, если ребенок не будет соответствовать моим ожиданиям, но дело в том, что у меня нет ожиданий по поводу будущих сексуальных предпочтений моих детей. Как мать, меня заботит их счастье, а быть счастливым, живя в гомофобном обществе, невозможно никому.
Источник: Московские новости
