Тема однополых браков неожиданно приобрела повышенную популярность. В прошлое воскресенье ее обсуждали в программе Ксении Собчак «Госдеп-3», а пару дней назад я был приглашен на дискуссию в программу «Право слова» на Третьем канале, но, к сожалению, не смог поучаствовать, так как должен был улетать по делам в Алма-Ату. Хотя я даже не очень понимаю, о чем тут спорить. Если двум взрослым людям одного пола хочется не просто жить вместе (что, кажется, никто, за исключением уж совсем маргинальных борцов за чужую нравственность, пока не собирается запрещать), а еще и связать себя узами законного брака, кому от этого будет плохо и кого это касается, кроме их самих? Хочет того «сексуальное большинство» или нет, меньшинство всегда будет жить по-своему, и изменить это, как показывает исторический опыт, невозможно даже очень жестокими репрессиями. Так стоит ли стараться? Может, лучше сконцентрироваться на том, чтобы дать всем членам общества равные шансы на счастье?
Найти в дискуссии об однополых браках разумные и рациональные доводы в пользу их запрета довольно сложно. Я не слышал о каких-либо серьезных научных исследованиях, которые бы доказывали хоть какой-нибудь общественный вред легализации таких браков. То есть громких слов и гневных тирад о «подрыве основ», «разрушении традиционной нравственности» и т. п. сколько угодно, но это все-таки разговоры о вещах крайне расплывчатых, субъективных и понимаемых разными людьми по-разному. Доказать что-либо на этом поле практически невозможно. Можно лишь максимально громко прокричать свою точку зрения. Но при этом есть же и объективные статистические показатели, которые позволяют оценивать качество жизни, степень здоровья общества и измерять наносимый ему ущерб. Например, уровень преступности, коррупции, распространения наркотиков, различные показатели в области здравоохранения и образования, всевозможные экономические индексы, средняя продолжительность жизни, показатели рождаемости и т. д.
Впрочем, как раз о рождаемости речь периодически и заходит. Одним из самых ходовых аргументов в дискуссии об однополых отношениях является как раз утверждение, что толерантное отношение к сексуальным меньшинствам ведет к тому, что уровень рождаемости падает. Это утверждение не просто распространено в массовом сознании, но и является серьезным фактором государственной политики. Например, украинская Рада называет «распространение гомосексуализма» причиной углубления демографического кризиса, а российский президент Путин, отвечая на вопрос об отношении к сексуальным меньшинствам, переводит разговор в плоскость демографии, с точки зрения которой гомосексуальные отношения как бы не вполне желательны. Надо признать, что в этих утверждениях присутствует некоторая самоочевидная поверхностная логика. Но общепринятые утверждения не всегда соответствуют истине, даже если на первый взгляд они кажутся вполне логичными. Уровень рождаемости — это объективный измеряемый показатель, и изучению связи этого показателя с множеством различных факторов посвящено огромное количество научных работ. Интересно, кто-нибудь может дать ссылку на опубликованные в серьезных научных журналах (peer reviewed journals) статьи, доказывающие негативную корреляцию уровня рождаемости и легализации однополых браков? Предпринятый мной поиск в «Гугле» выдает немало утверждений, что такая корреляция существует (например, на американских религиозно-консервативных сайтах), но не предлагает никаких доказательств. Не претендуя на статус серьезного научного исследования, я предлагаю взглянуть на показатель рождаемости, известный как TFR (Total Fertility Rate — суммарный коэффициент рождаемости, то есть среднее количество деторождений на женщину в течение жизненного цикла) в традиционно толерантных странах, где разрешены гомосексуальные браки, и сравнить их с показателями России (1,61) и Украины (1,29). Источник: официальный сайт ЦРУ.
Итак, страны, в которых разрешен однополый брак на всей территории:
Аргентина (2,29), Бельгия (1,65), Канада (1,59), Дания (1,74), Исландия (1,89), Нидерланды (1,78), Норвегия (1,77), Португалия (1,51), ЮАР (2,28), Испания (1,48), Швеция (1,67).
Страны, где однополый брак разрешен в отдельных штатах:
США (2,06), Мексика (2,27).
Показатели TFR довольно сильно варьируются, но в большинстве этих стран находятся в характерном для «первого мира» диапазоне 1,5–2,причем коэффициенты Мексики, Аргентины и ЮАР предсказуемо выше, чем у европейских стран. У 10 стран из 13 показатель рождаемости выше, чем у России, и у всех 13 выше, чем у Украины. Так что не стоит винить в демографических проблемах совсем не толерантных России и Украины засилие «гомосексуальной пропаганды». Уровень рождаемости зависит от множества социальных и экономических факторов, но толерантность к однополым отношениям вряд ли является одним из них. Что вполне естественно: подавляющее большинство населения в любой стране гетеросексуально и продолжает рожать детей вне зависимости от того, насколько хорошо или плохо живется достаточно немногочисленному «сексуальному меньшинству». Хотя некоторое, хоть и крайне маргинальное, влияние на рождаемость легализация однополых браков все-таки оказывает. В опубликованной на сайте Scientific American статье психолог Джесси Беринг ссылается на исследования, согласно которым определенный процент (от 13 до 47 для разных групп) представителей «нетрадиционной ориентации» предпочитает скрывать свою истинную сущность и вступают в «браки прикрытия» с представителями противоположного пола. Чем толерантнее относится общество к однополым отношениям, тем меньше будет подобных вынужденных браков и, соответственно, рожденных в них детей. Но речь тут все-таки идет об очень незначительной группе населения (меньшинстве от меньшинства), чье влияние на общую статистику крайне мало. Кроме того, как пишет Беринг, в очень долгосрочной перспективе легализация однополых браков приведет к уменьшению процента гомосексуалистов среди населения. Ведь одним из факторов, определяющих выбор сексуальной ориентации, является генетический. Таким образом, отказ от «браков прикрытия» приведет к уменьшению распространения «гена гомосексуальности». Так что на самом деле гомофобы должны обеими руками голосовать за легализацию однополых браков.
Что касается «разрушения основ» и «подрыва института традиционной семьи», то мне тут особо нечего сказать в силу размытости и неопределенности самого предмета разговора. Могу только сослаться на более чем 20-летнийопыт жизни в предельно либеральной Швеции. Гражданские союзы однополых пар, дающие им те же права, что и разнополым семьям, регистрируются еще с 1995 года, а новый «гендерно-нейтральный» закон о браке был принят в 2009 году, что не вызвало не только каких-либо потрясений, но и сколько-нибудь оживленной общественной дискуссии, так как в данном случае речь шла о максимально широком консенсусе различных политических сил: закон поддержали шесть из семи парламентских партий. Конечно, если погуглить, то можно найти и шведские статьи о «подрыве основ» и «разрушении институтов», но в целом новый закон был принят очень спокойно, как нечто само собой разумеющееся, и я даже не помню, чтобы он стал темой для разговоров в кругах моих знакомых. Институт семьи тоже выстоял и, кажется, неплохо себя чувствует. Если сравнить данные Центрального статистического бюро Швеции (см.www.scb.se) за 2000 и 2011 год, то окажется, что за последние 11 лет количество заключенных разнополых браков выросло на 17,6%, количество рождений — на 23,6%, при общем приросте населения 6,8%. Показатель TFR тоже вырос — с 1,55 до 1,9 (данные SCB несколько отличаются от данных с сайта cia.org). Что касается самих однополых браков, то они по-прежнему составляют крайне незначительный процент в общей статистике бракосочетаний. В 2011 году из 47 564 браков только 642 (1,3%) являлись однополыми. Причем количество заключаемых однополых браков не только не растет, но и за последние два года несколько снизилось. Что вполне объяснимо: большинство желающих перевести свои отношения из гражданского союза в законный брак уже сделали это, и данные за 2011 год очевидно отражают объективный спрос на однополые браки.
Я понимаю, что России совсем не обязательно брать пример с либеральной Швеции или, например, США и Аргентины. В мире существует множество других примеров отношения к сексуальным меньшинствам. Например, в Уганде готовится к принятию закон, вводящий наказание за гомосексуализм от пожизненного заключения до смертной казни. Закон активно поддерживают лидеры местной христианской церкви, называя его «рождественским подарком». В Нигерии постоянно враждующие между собой мусульманский север и христианский юг страны объединились вокруг закона, криминализирующего однополые браки (которых в Нигерии никогда не было) — с наказанием в виде 14 лет лишения свободы. Причем преступлением, согласно этому закону, являются не только сами браки, но и, например, обсуждение их в сети. Но мне все-таки кажется, что, выбирая модель развития, стоит обратить внимание на объективные показатели, о которых я писал выше. Надо ли писать о том, что, согласно этим показателям, Уганду и Нигерию вряд ли стоит считать достойными образцами для подражания?
Источник: Сноб
